Индия поклонение фаласа

А мы — язычники и бедные невежественные грешники — мы-то и хотим поучиться у Учителя Хотя бы затем, чтобы стать такими святыми и праведными, как ты, муж великий и благой Тогда юноша быстро дернул за рукав растерявшегося и глядевшего на меня сердито иудея.

Но народ этот ждал Учителя, — но Учителя в пурпуре и броне, долженствовавшего, по их мнению, отдать мир под главенство их алчных жрецов. Ничего не знал он об уже пришедшем Учителе. Но вот однажды услышали мы от одного знатного иудея, родившегося и жившего почти всю жизнь в Афинах, такую речь:. Он гол и нищ, ученики его дики видом и нелюдимы. Идите скорее, а то я слышал, будто отдано приказание заточить его под стражу за непрестанные нападки на жрецов и даже на самого царя.

Я не скажу вам, где вы найдете Его. Ваша собственная Мудрость да будет вам указующим перстом. И это мое знание говорит мне, что я не достоин встречи с Ним.

В орденских преданиях три важнейших атрибута Бога связанные с представлениями о Его Триипостасности — это Любовь, Мудрость и Воля. В тамплиерских легендах часто упоминаются Эоны Любви, Мудрости и Воли — высочайшие духи в иерархии ангельских миров нашей Вселенной, сопоставимые с тремя ангелами иконописного сюжета Троицы Ветхозаветной.

Никитин; кое-что уже опубликовано им, а также А. Но материала недостаточно для решения вопроса об авторстве Б. Вместе с тем, сам текст позволяет сделать некоторые предварительные выводы. Еще не опубликованные и плохо изученные архивы российских орденских кружков х годов дают возможность условно выделить в них два направления, духовное тамплиерство и розенкрейцерство.

Сколько протекло лет, пока мы впитывали его мудрость, сколько раз покидали убежище, чтобы нести людям положенные крохи знания и вновь возвращались обратно, — нет надобности считать. В один из таких промежутков, когда я был в мире под личностью философа-Стоика, я нашел и тебя, друг Эмпедокл, около мудрого Сократа и завязал покрепче те нити, кои связывали нас от времен почивающего под волнами океана Города Златых Врат 2.

Слушай, друг мой внимательно, ибо вот — никогда быль более странная, более таинственная не тревожила ухо смертного Быль, говорю я, Фалес Аргивянин, а не легенда! Когда Маяк Круга Вечности 1 увенчал своим бледным лучом мое чело, как знак Высшего Посвящения Фиванского Святилища, я, Фалес Аргивянин, и Клодий Македонянин, удостоившийся той же степени, то мы приняли из рук Великого Иерофанта питье Кубка Жизни, и он послал нас в таинственное убежище к Сыну Мудрости — Гераклиту, коего людская молва нарекла Темным, ибо не понимала ни его, ни его учения.

Народ, простой народ, забитый и одураченный жрецами, охотно делился с нами своими преданиями, полными суеверия и искажения. Но я, Фалес Аргивянин, и Клодий Македонянин, слышали здесь отзвуки Великих Сказаний Красной Расы преломленные в научных призмах солнечной Халдеи исковерканные диким невежеством иудеиских жрецов, жал кого наследия Ренегата и безумца Козароифа.

Страницы старого дневника Г. Учение Живой Этики в 4-х томах. Текст, предлагаемый вниманию читателей, во многом загадочен. Архивными исследованиями о Б. Зубакине в настоящее время занят историк А.

Я, Фалес Аргивянин, поднял руку и обдал затылок и спину Иоанна потоками приветственного тепла Святилища и произнес на таинственном языке сокровенной мудрости формулу, призывающую Сынов Жизни. И он медленно обернулся к нам. Несказанным добром светились теперь за минуту перед тем грозные глаза. Не выразил он ни удивления, ни неожиданности. Где найти нам Его? Мы лишь послушные ученики Святилища. И затем, разве плачет вода, когда выпаренная лучами Солнца, поднимается кверху, теряя свои водные качества?

Мы задыхались в густой атмосфере их храмов, где царила ложная Мудрость, Лицемерие и Жестокость. Мы говорили с их жрецами — хитрыми, богатыми людьми, мы спрашивали их — нет ли между ними мудрых Учителей. Случалось, нам указывали на таких, но увы, мы находили людей только более лживых и более глупых, чем толпа, и еще более жестоких.

Исторический Фалес Милетский действительно учился у жрецов Египта и, возможно, был там посвящен в таинства. А что касается учения Фалеса в отношении к христианству, то следует отметить, что его фрагменты о бессмертии души и о нерожденности Бога как творца мира предвосхищают некоторые положения христианского богословия, делают античного мудреца как бы пророком Христа.

Я — Фома, смиренный ученик Того, Кого вы ищете. Поведайте мне цель вашего путешествия. И полился разговор, ведомый на священном языке Святилища Мира. В какой-нибудь час мы узнали от брата Фомы то, что предшествовало появлению Учителя, и как, и чем угодно Ему было открыться в Мире Великое, благоговейное удивление охватило нас: Готовься увидеть Самую Истину, Македонянин Я иду предварить Учителя. Как только он ушел, я, Фалес Аргивянин, призвав Таинственное Имя Неизреченного, погрузил себя в созерцание Грядущего, и мне дано было увидеть Нечто, что легло в основу всего того, что время принесло мне.

Похоже, что речь идет именно о непрерывной жизни в физическом теле, а не о нескольких воплощениях. Так, время жизни Фалеса Милетского — одного из семи величайших мудрецов античности, учившего о воде как основе сущего водой он называл некую элементарную влагу, пронизанную божественной силой , — обычно определяют между и гг.

Когда мы с Клодием простерлись перед Ним во прах, Он ласково поднял нас и сказал:. Я видел Его, когда Он был младенцем. Если сын мой Гераклит послал вас к Нему — идите. Ныне Он уже сеет семя. Но помните, дети, когда вы найдете Его — вы потеряете все. Больше ничего не сказал нам Сын Утренней Звезды, чье имя Молчание, чье бытие — тайна, чье назначение — быть восприемником и могильщиком Земли, чье наименование — Жрец Неизреченного. Ничего не сказал Он — только указал рукой на север.

Холод всего мира нес в себе я — откуда же было взяться теплоте?

Он шепнул ему что-то и затем, ласково улыбаясь, сказал мне:. Присядьте на эту скамью, я сейчас пришлю вам одного нашего товарища, ему скажете все, что вам нужно Мы, усталые, опустились на скамью. Но огнем великим горело сердце Клодия Македонянина и дивным светом заливало мой, Фалеса Аргивянина, мозг: И вот предстал перед нами муж в чистой белой одежде, с печатью тихого разума на челе; и над этим челом таинственно горел знак Посвящения Красной Расы — чьи святилища таила в себе далекая Азия — оттуда пришел к нам трижды Величайший, где мудрые населяют целые города и где установлено Владычество Треугольника 5.

Пусть Всеблагой благословит вас встречей с Иисусом Назарянином Не смотри на звезды, смотри на Землю — в прахе земном должна явиться Истина. И вот мы поздним вечером приблизились просто, ибо все в мире Всевышнего просто. Был вечер, и была полная луна Нам сказали:. Густой сад окружал дом. Когда мы вошли в сад, нам преградили дорогу два человека — один во цвете мужской силы, грубый и сумрачный, другой — юноша, кроткий, с длинными льняными волосами, ниспадающими на плечи.

Прежде всего, это три героя с именами античных философов: Фалес, Эмпедокл и Гераклит. В предлагаемом вашему вниманию тексте это — члены Белого Братства, существующего, по крайней мере, со времен Атлантиды именно к таким истокам возводят свое учение и тамплиеры, и розенкрейцеры, и теософы. Посвященные Братства живут на Земле тысячи лет.

Когда я открыл глаза, передо нами стояла женщина, еще молодая, красивая, с печатью Великой Заботы на лице. Мы последовали за ней. Клодий Македонянин — торопливо, не умея сдерживать порыва горячего сердца, а я, Фалес Аргивянин, спокойно, ибо разум мой был полон великого Холода Ужасающего Познания, данного мне в коротком созерцании Грядущего.

И я, Фалес Аргивянин, и Клодий Македонянин поникли головами, размышляя о неведомых нам путях, какими Единыи и Совершенный шлет свои токи миру материи, ибо вот перед нами под грязной оболочкой был несомненно Сын Жизни, а не человек 4.

Подобным образом, и Эмпедокл VI-V вв. Быть может, это символическое описание огненной алхимической трансмутации бренного тела? А может быть, вы, уважаемый читатель, обнаружите в архивах вашей сети нечто подобное? Открытие сокровенной духовной культуры России XX века только начинается, и вы можете вписать в ее летопись свои страницы.

Снова затерялись мы в пустыне. Ни слова не говорили мы — только ловили знакомые нам токи мудрости. И вот достигли мы Палестины, откуда, казалось нам, исходили токи, так странно перемешанные с флюидами народа — служителя лунной силы.

Но я, Фалес Аргивянин, был холоднее и спокойнее Клодия, и мой не столь горячий и быстрый разум был более земным и потому — увы! Мы дождались, пока тот, кого называли Иоанном, погрузил всю толпу в воды Иордана, и она, обруганная, оплеванная и мокрая телом, но счастливая духом, пошла с пением каких-то негармоничных песнопений к городу. Мы спокойно подошли к пророку, оставшемуся в одиночестве на берегу мелководной и грязной реки.

А вы его не знаете, знаете только от меня, что ОН — Великий Учитель и ничего более. Только слепые могут безнаказанно глядеть на Солнце. На другой день верблюды уносили нас к северу, к святилищу черноликой Иштар. Там последние черные жрецы, молчаливые, как камни пустыни, направили нас к Великому Центру, чье имя — Молчание, счет годам которого утерян планетным календарем, и чье назначение — ждать, дабы быть последним могильником Земли 3.

Он размахивал руками и неистово с пеной у рта изрыгал проклятия и ругательства. Он призывал на несчастное людское стадо гнев Божий, он грозил ему, жалкому, грязному, голодному, страшными муками. Покорно, рабски слушал его народ Но мы, на чьем челе горел Маяк Круга Вечности, видели и его огненные глаза, в которых горел священный огонь Сынов Жизни, видели его флюидические истечения, в коих не было ничего похожего на флюиды человека.

Однако, философы, — с улыбкой добавил Никодим, — едва ли вы найдете в нем нужное. Но почему же вам не познакомиться с тем, кого наш народ называет пророком? И мы увидели этого Иоанна. Он был поистине страшен: Мы узрели его, сидевшего на камне на берегу реки перед толпой коленопреклоненного народа.